Бармен Леша. Как я уволил злодея.
Эта история абсолютно вымышленная, хотя и была на самом деле.Как вы все хорошо знаете, со второго курса ГИТИСа я стал работать ночным сторожем в Московском театре на Малой Бронной. Учился до 19:30 и на работу, а утром в 9:00 снова на учебу. Все рядом. Очень удобно. На работу меня принимал сам Коган. Кто знает, тот знает. У него была молодая жена, Лексус и кабинет в сталинском стиле. Собеседовал меня лично. Взял.
А надо сказать, что я к любой работе всегда подхожу очень ответственно. Вот и в этот раз. Я подумал, ведь ночной сторож - это самый главный человек в театре ночью. Значит, я своего рода начальник, т.е. ночной художественный руководитель. Это правда, я так себя и называл: ночной худрук. Есть дневной, а я ночной. И должен вам сообщить, дорогие друзья, что вы не имеете ни малейшего представления, чем занимаются в театре ночью. Я также склонен полагать, что и дневной худрук и все его замы, и директор театра и все его замы не имеют ни малейшего представления о ночной жизни театра. Я вам все расскажу. По порядку.
Итак, история первая: Изгнание злодея.
Заступив на службу, я две недели молчал. Таился. Остро наблюдал. То, что я видел, мне не нравилось. Никакой системы. Все цеха пили безо всякого разрешения. Оставались в театре без всякого уведомления ночного сторожа. В коридорах громко кричали. И все время предательски пахло жареной картошкой из кабинета дежурного пожарного, тоже вне всяких согласований с вахтой. Т.е. со мной. А бармен Леша пугал девушек театра, юношей театра и пожилых актеров и службы сторожей и дежурных электриков, сантехников. Даже местный ЧОП его боялся.Бармен Леша был грозой театра. Я трезвым его не видел никогда. Работа такая. После работы, уже порядочно окосев, он шлялся по театру и задирал всех подряд: и актеров, и техническую часть. Почему-то все его боялись. Думали, что раз он так может себя вести, значит, он блатной.
Наколобродив, еле держась на ногах, он садился в свою шикарную ладу шестерку и в лоскуты уезжал домой в Подмосковье. Я решил его спасти от неминуемой гибели за рулем, от пьянства, а заодно и избавить театр от этой мрази. Подобрался я к нему не сразу.
Он почему-то любил приходить ко мне на вахту и разговаривать о поэзии. Один раз он пришел и стал читать стихи. Может быть его не гнали из жалости? Все-таки тонкая поэтическая душа. Сначала украдет денег в баре, там все было без чеков, потом напьется от негодования, что украл, пойдет ругаться с кем-нибудь, а затем ко мне на вахту декламировать поэзию. Творческая личность. Артист мензурки.
Нет, сказал я внутри себя. Такие артисты нам не нужны. Я же ночной художественный руководитель, поэтому я решаю какие артисты нужны, а каких артистов надо гнать. Словом, я его уволил.
И вот как это было - расскажу в следующей серии…