Продолжение истории "Бармен Леша. Как я уволил злодея."
Как-то поздним вечером в мою смену господин бармен Леша, увлеченный своей безнаказанностью, охамел настолько, что помимо остальных служащих театра, стал угрожать вахте, то есть мне, то есть ночному худруку. “Я убью тебя, сука!” - орал он, бегая в драбадан вокруг вахты. “Просто зарежу на…..й и все!!”Мне, как вахтеру и ночному сторожу, подобное поведение показалось несколько некорректным. Думать долго мне не хотелось, поэтому я сразу нажал тревожную кнопку. А чтобы эта падла не убежала, закрыл на ключ последний выход из театра. Тот, что рядом с вахтой. Центральный выход был давно закрыт, а через окна первого этажа тоже не особо вылезешь. Там решетки. Вахту я тоже закрыл на ключ и был в относительной безопасности.
Ровно через 5 минут во двор театра на служебную стоянку торжественно прибыла группа быстрого реагирования на “козле” и с автоматами. Наш “супергерой” как это увидел, сразу же побежал в глубь театра прятаться. Автоматчики не стали считать до десяти и сразу скрутили этого милого юношу. Наручники и “козла” в “козел”! Я написал заявление, мол угрожал и прочее, это было вечером, а утром для того, чтобы довести дело до конца я пошел к зам. директора и все в красках описал.
Больше легендарный бармен никогда не появлялся в стенах театра и тень его, если она была, никогда впредь не оскорбляла своей чернотой окружающих.
На следующий день и все время после, до моего увольнения, в Московском драматическом театре на Малой Бронной воцарились такая тишина, такой порядок, которому другие театры Москвы могли только позавидовать. Хотя может быть это просто моя мечта, и дела обстояли несколько иначе. Но вот точно, за что я могу ручаться, что в нашем театре порядок начался.
Буквально со следующего дня все пьянки строго согласовывались с вахтой по телефону, все ночевки в театре были отменены на время, остался лишь запах жареной картошки, но против этого я не сильно возражал.
Дело в том, что бармена Лешу не трогали из-за того, что считали его супер блатным. Поговаривали о каких-то тайных его связях с дирекцией. Просто боялись что-либо предпринимать. А если я предпринял, значит, подумали многие, у меня блата еще больше, чем у Леши. Ого какой! Надо потише, подумал театр, и я был несказанно рад подобному ходу мыслей.
На этом скромном эпизоде моя борьба с пьянством и распущенностью не закончилась. Все самое интересное впереди. Или нет!
Продолжение следует…